ежегодный генератор статусов

Я физически ощущаю движения тел там, за прозрачной пеленой, что способна притянуть тебя, зачаровать.

ноги навечно промочены водой лесных ручьев, которую нужно прочитать.

никто случайно не сталкивался с бесконечным числом степеней свободы выступает как самый первый момент
нахуй так вот, у меня дома они друг, Нила Геймана, что же из не-этого мира.

Зачем останавливаться на Гавайях? с. Другими словами: морское
Интерес года: бессмертие и изъяли ружье двенадцатого калибра.

Что-то изменилось? будущие аспиранты, нам с тобой в аду с. - да-да, Цербер!

я встал и шагнул в пустоту. Конечно, я был не слишком живой: тебя нет..

мне казалось естественным, он легко поддается усовершенствованию. Но еще и оставляем следы на части - и будут вкуснее?

о материально-преподавательском:
- Катерина Владимировна, снега, воздуха, и нам будут ходить за прозрачной пеленой, обтягивающей этот пост, обещаюсь прислать в -25
Безумие года: синий - !!!!!!!!

она всё та же. это я была маленькая, дарует богатства - уют, очаг, но истина в вине..

And we should set them free, pulsing, on the side of the fish will go for a una sola parola tutto nascondiamo?

очень смешно. Влияние символического факта отсутствия носа на миг, он лежал под дождем, все финтил да, я сфотографировал ручку своего воскрешения при случае рядится озером и громоздит бури, он же из тебя нет манер, тигр, жалящая оса

Лучше бессонница, не дав мне тебе выдает: молоко, это — свободная жизнь.

Для воли! странно коробится. У меня и мир, и есть плохие люди замертво.

забери меня, море..
Что ты действительно слишком живой: кукольные глазки, чужая собака и ветер сможешь приручить...

Так он умер? Записные книжки Леонардо да, все шевелятся, мельтешат, если плачется, но я выдыхаю и вновь продолжаю тобою дышать.

Мне нравится моё одиночество. Такое никогда не стоит проклясть;
количество проклинаемых неограничено.

Место года: внутри - целый арсенал гаджетов, никогда не мнимая жизнь будет разрушена..

все получится. И тогда она наконец достичь мира во тьме, изменяя мир.

Змея, король, почему только мертвые понимают; привезли кучу ракушек, из Пакистана — в драной ходи джинсе И рявкай в осенней куртке в которой становится ясно, что ВСТРЕТИМ СТАРОСТЬ ВМЕСТЕ. - встретим, Цербер?

До женитьбы он постоянно бросал кости и океаны

Ваша невеста - никогда.. Это море. piu grande del mare. Ты рассматриваешь ее бедами и видишь изменения. Да, я остаюсь наедине с подхалимскими сопроводительными письмами направлять:
Дети имеют привычку взрослеть

День ото дня она меняется. Для счастья...? Это было пусто. то же самое, ОДНАКО НЕКОТОРЫЕ ИЗ того, тот, кто со мной повести
И мир уходит, ловят замерзшим лицом морские брызги, Джек целуется с Черной жемчужиной?!

Я поганый куст, поэтому ты все мои внутренние демоны. - невероятно

Я шел и спал – начальный уровень. Книга недели: дорога
Настроение года: Found
Человек надолго выходит из комнаты, куда идут все люди.

С остальным же я была маленькая, но для них более чем ты раньше почему злой был задуман и воплощен в жизнь будет разрушена..

С бесконечным числом степеней свободы выступает как субъект с которыми я наконец обретаю самого себя. - однако!

Мне одной кажется, что ты и это море.

когда я выдыхаю и вновь продолжаю тобою ведем перестрелку своими планетами. не говоря уже о нем, совести…
Оставайся со мной. всплывать необязательно
Песня года: шторм
Цвет года: все новые и сердце - снова - а ты спрашиваешь, что такое любовь на мой взгляд, Цербер

Ты же мой дом, там, как он заполняет тебя нет манер, то это бесценно.

Новое морское
Язык года: А на краю обрыва, наконец достичь мира и самого себя.

@темы: смертное, больше безумия и электричества, потустороннее

---

Научись выражать свои мысли разными способами. Марк Твен

@темы: цитаты, больше безумия и электричества

---

А. Барикко "Море-океан"

без комментариев, настолько моя книга.. единственное - как же он чудесно имитирует словами и строчками ритм волн

И войду в море

- Как же мы доберемся до моря? - спросил у него падре Плюш.
- Оно само до вас доберется.

Знаешь, чем здесь хорошо? Смотри: вот мы идем и оставляем следы на песке, отчетливые, глубокие. А завтра ты встанешь, выйдешь на берег и ничего не найдешь, никаких следов, ни малейших отметин. За ночь все сотрет море и слижет прибой. Словно никто и не проходил. Словно нас и не было. Если есть на свете место, где тебя нет, то это место здесь. Уже не земля, но еще и не море. Не мнимая жизнь, но и не настоящая. Время. Проходящее время. И все.
Идеальное убежище. Здесь мы незримы для врагов. Чисты и прозрачны. Белы, как полотна Плассона. Неуловимы даже для самих себя. Но в этом чистилище есть свой изъян. И от него не уйти. Это море. Море завораживает, море убивает, волнует, пугает, а еще смешит, иногда исчезает, при случае рядится озером и громоздит бури, пожирает корабли, дарует богатства - и не дает ответов; оно и мудрое, и нежное, и сильное, и непредсказуемое. Но главное - море зовет. Ты поймешь это, Элизевин. Море и есть не что иное, как постоянный зов. Он не смолкает ни на миг, он заполняет тебя, он повсюду, ему нужна ты. Можно ничего не замечать - бесполезно. Море по-прежнему будет звать тебя. Это и другие моря, которых ты никогда не увидишь; они вечны и будут терпеливо поджидать тебя в шаге от твоей жизни. Их неустанный зов ты будешь слышать везде. И в этом чистилище из песка. И во всяком рая, и во всяком аду. Не важно как. Море день и ночь будет звать тебя.

- Скоро я уеду. И войду в море. И выздоровлю. Я так этого хочу. Выздороветь. Жить.

- Где у моря глаза?
- ...
- Ведь они есть?
- Есть.
- Ну и где же они?
- Корабли.
- Что корабли?
- Корабли и есть глаза моря.
Бартльбум оторопел. Эта мысль почему-то не приходила ему в голову.
- Но кораблей сотни...
- Вот и у моря сотни глаз. Что оно, по-вашему, только двумя управляется? Действительно. При такой-то работе. При таком-то размахе.
Что верно, то верно.
- Погоди, а как же...
- Мммммм.
- А как же кораблекрушения? А бури, тайфуны и все такое прочее... Для чего морю топить корабли, если это его глаза?
Дуд поворачивается к Бартльбуму и с досадой в голосе произносит:
- А что... вы глаз никогда не закрываете?

И
я
беру
этот мрак
и вкладываю его
в Твои ладони.
И прошу Тебя,
Милостивый Боже,
подержать его у Себя -
всего часок,
подержать на ладонях -
всего-навсего,
чтобы выветрилась чернота,
выветрилось зло,
от которого в голове
так темно,
а на душе
так черно.
Ты не мог бы?
Ты не мог бы
просто
нагнуться,
взглянуть на него -
улыбнуться,
раскрыть
и выхватить
спрятанный свет,
а потом -
отпустить,
я его уже
как-нибудь
сам
отыщу.

@темы: смертное, цитаты, потустороннее

---

- У меня есть твое кольцо, у тебя есть свое кольцо и мое кольцо. Что будем делать? – иногда спрашивал он. (с)

@темы: written, потустороннее

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

This was another of our fears: that Life wouldn't turn out to be like Literature (с)

@темы: цитаты

---

Самое сложное - среди всего этого оставаться свободным

@темы: смертное, потустороннее

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

а это похоже лучшее объяснение моего видения мира

Я создаю из ощущений мир,
В котором восемь лун и восемь зим,
В котором, наступая на дома,
Приходит ночь без голоса и сна.

В котором каждый день - чуть-чуть светлей,
В котором каждый шаг - что вздох зверей,
В котором, даже стоя на краю,
В руках ты греешь черно-белую змею.

Но каждый, кто крылат - уже мертвец,
Он прячет девять золотых сердец.
И шесть драконов сторожат его следы,
Пока он спит, не в силах видеть сны.

А тот, кто жив - хранит свои мечты:
Крылом коснуться яблока луны,
Взлететь, не ощущая тяжесть ног
И выйти из окна, не причинив тревог.

Я создаю из ощущений мир,
В котором каждый день кровавый пир,
В котором бьют любовь и тешат смерть,
Выбрасывая чувства в круговерть.

В котором тают звезды в облаках,
Скрывая ото всех безумный страх,
В котором на холмах горят костры
И плавят непонятные мечты.

5/6..01..07..

@темы: игра в слова

---

самое любимое из всех, когда-либо написанных

Ход на крышу - издалека,
Через сны слепой собаки,
Через сломанные звуки,
Через прожитые страхи.
Путь в войну - через туманы,
Сквозь иллюзию болезни,
Сквозь горящие сосуды,
Сквозь непрожитые песни.
Выход в воздух - сквозь столетья,
Между звуками скитаний,
Между опаленной встречей,
Между снами расставаний.
Направленье - просто внутрь -
Как горячее объятье,
Как проклятое богами,
Мной разорванное счастье.
Ход на крышу - издалека,
Сквозь ларец, разбитый нами,
Сквозь промокший выстрел звука.
Сны - пусть вечно будут снами..

07..07..08..

@темы: игра в слова

---

М. Петросян "Дом, в котором"

Все, что бы я ни сказала по поводу этой книги будет звучать как "читать обязательно", так что просто цитаты, просто так, ни на что не намекая..

читать и дышать

Цирк и маразм, только мне было не до смеха, потому что я устал от этих игр, от умниц-игроков и самого этого места. Устал так сильно, что почти уже разучился смеяться.

В директорском кабинете я был два раза. Когда только приехал и когда надо было вручить рисунок для выставки с дурацким названием «Моя любовь к миру». Результат своего трехдневного труда я окрестил «Древом жизни». Только отойдя от рисунка на пару шагов, можно было разглядеть, что «древо» усеяно черепами и полчищами червей. На близком расстоянии они казались чем-то вроде груш среди изогнутых веток. Как я и думал, в Доме ничего не заметили. Оценили мой мрачный юмор, должно быть, уже только на выставке, но как к этому отнеслись, я не узнал. Вообще, это даже не было шуткой. Все, что я мог сказать о своей любви к миру, примерно так и выглядело, как я там изобразил.

- Я должен был облить его своим кофе?
Сфинкс прикрыл глаза.
— Лучше так, чем обжигаться самому.

Крошечный котенок из пористого камня. С человеческим лицом. Исцарапанный от долгого хранения в коробке, от частого соприкосновения с другими сокровищами. Седой повертел его в руках и, хитро улыбнувшись, положил на кусочек замши. Добавил корешок, похожий на крысиный хвостик, и крошку бирюзы. Полюбовался своим произведением, сильно затянулся, и аккуратно стряхнул в середину композиции пепел. Потом сложил замшу в маленький мешочек, стянул его края и зашил их нитками.
— Надеюсь, ты принесешь своему желторотому хозяину счастье, — с сомнением сказал он, взвесив на ладони новенький амулет, и, отложив его, занялся поисками шнурка.

Горбач играл на флейте, двор слушал. Он играл совсем тихо, для себя. Ветер кругами носил листья, они останавливались попадая в лужи, там кончался их танец, и кончалось все. Размокнут и превратятся в грязь. Как и люди.
Тише, еще тише… Тонкие пальцы бегают по дыркам, и ветер швыряет листья в лицо, а монетки в заднем кармане врезаются в тело, и мерзнут голые лодыжки, покрываясь гусиной кожей. Хорошо, когда есть кусок поющего дерева. Успокаивающий, убаюкивающий, но только когда ты сам этого захочешь.
Лист застрял у его ноги. Потом еще один. Если много часов сидеть неподвижно, природа включит тебя в свой круговорот, как если бы ты был деревом. Листья будут прилипать к твоим корням, птицы — садиться на ветки и пачкать за ворот, дождь вымоет в тебе бороздки, ветер закидает песком. Он представил себя деревочеловеком и засмеялся. Половинкой лица. Красный свитер с заплатками на локтях пропускал холод сквозь облысевшую шерсть. И кололся.

Смотрю в глаза своему отражению. Пристально, не моргая, пока глаза не начинают слезится. Иногда удается добиться ощущения полной отстраненности, иногда нет, это неплохое лекарство для нервов или пустая трата времени — все зависит от того, каким ты приблизился к зеркалу и что унесешь, отойдя от него.
Зеркала — насмешники. Любители злых розыгрышей, трудно постижимых нами, чье время течет быстрее. Намного быстрее, чем требуется для того, чтобы по достоинству оценить их юмор. Но я помню. Я, несчетное число раз смотревший в глаза забитого мальчугана, шепча: «хочу быть как Череп»… встречаю теперь взгляд человека, намного больше похожего на череп, чем носивший когда-то эту кличку. И, словно этого мало, я — единственный владелец безделушки, благодаря которой его так прозвали. Я могу оценить зазеркальный юмор, потому что помню то, что я помню, но многие ли тратили такую уйму времени на общение с зеркалами?
Я знаю красивейшего человека, который шарахается от зеркал, как от чумы.
Я знаю девушку, которая носит на шее целую коллекцию маленьких зеркал. Она чаще глядит в них, чем вокруг, и видит все фрагментами, в перевернутом виде.
Я знаю незрячего, иногда настороженно замирающего перед собственным отражением.
И помню хомяка, бросавшегося на свое отражение с яростью берсеркера.
Так что пусть мне не говорят, что в зеркалах не прячется магия. Она там есть, даже когда ты устал и ни на что не способен.

Никаких законов. Все получается само собой. Я, например, не суеверен, но вполне может статься, что если я сейчас начну делиться с тобой впечатлениями, мой следующий визит «на ту сторону» закончится не очень хорошо. Правда, я в те края не собираюсь, но кто может знать? О таких вещах никто ничего толком не знает. А болтать о том, чего не понимаешь, не стоит.

Одиночка плюс одиночка — двое одиночек. А еще десять — это уже целое море одиночества.

Полосатый зверь Горбача. Тонконогий волк с зубами как у пилы — произведение Волка. Улыбающийся хомяк. Красавица намалевал красное пятно, размазал его и заплакал. Общими усилиями пятно превратили в сову.

- А ты — брезгливый человек, — сказал Сфинкс.
Я обернулся.
Он смотрел холодными, как лед, глазами.
— Я не брезгливый, — ответил я. — Я нормальный. А ты?
Он прищурился:
— Я — нет.

Вы дому не нужны — чего ради вы так низко опускаетесь и нуждаетесь в нем — уходите — уезжайте далеко-далеко от дома.
Б. Дилан. Тарантул

Когда становится совсем невмоготу, убираю гармошку и берусь за индийские сказки. Я часто их перечитываю. Очень успокаивающее занятие. Больше всего мне в них импонируют законы Кармы. «Тот, кто в этой жизни обидел осла, в следующей сам станет ослом». Не говоря уже о коровах. Очень справедливая система. Вот только чем глубже вникаешь, тем интереснее: кого же в прошлой жизни обидел ты?

- Это вопрос свободы, — говорит он. — О которой можно спорить бесконечно с перерывами на чай, сон и празднование юбилеев. Ты к этому готов? Вот скажи, к примеру, кто свободнее — бегущий по саванне слон или тля, сидящая на листе все равно какого растения?

- Застряли в столовой? О чем секретничали? — Конь ковыряет в ухе заточенным ногтем мизинца.
— Скажи, Лэри, кто, по-твоему, свободнее: бегущий по саванне слон или тля, сидящая на листе все равно какого растения?
Лэри чешет грудь под многочисленными гайками и крестами:
— Откуда я знаю, Курильщик? Наверное, орел, который надо всем этим делом порхает. А зачем тебе?
— Орлы не порхают, — вмешивается Пузырь из третьей. — Они парят. Бороздят небо. Имеют его по-всякому.
— Сам дурак, — огрызается Лэри. — Не знаешь — не говори. Это корабли бороздят моря. И плуги землю.

Сила была везде, но больше всего — в нем самом, и он удивлялся только тому, что она не разрывает его на куски, потому что ей не полагалось умещаться в маленьком теле между стеной и спинкой дивана. Ей полагалось летать ураганным смерчем, закручиваться спиралью, сметать лампочки с потолка и сворачивать в жгуты ковровые дорожки.

Найди свою шкуру, Македонский, найди свою маску, говори о чем-нибудь, делай что-нибудь, тебя должны чувствовать, понимаешь? Или ты исчезнешь.

— Это ужасно, Курильщик. Когда твои вопросы глупее тебя. А когда они намного глупее, это еще ужаснее. Они как содержимое этой урны. Тебе не нравится ее запах, а мне не нравится запах мертвых слов. Ты ведь не стал бы вытряхивать на меня все эти вонючие окурки и плевки? Но ты засыпаешь меня гнилыми словами-пустышками, ни на секунду не задумываясь, приятно мне это или нет. Ты вообще об этом не думаешь.

Может, кофе — взрослящий напиток? Если его пьешь, становишься взрослым? Кузнечик считал, что так оно и есть. Жизнь подчинялась своим, никем не придуманным законам, одним из которых был кофе и те, кто его пил. Сначала тебе разрешают пить кофе. Потом перестают следить за тем, в котором часу ты ложишься спать. Курить никто не разрешает, но не разрешать можно по-разному. Поэтому старшие курят почти все, а из младших только один. Курящие и пьющие кофе старшие становятся очень нервными — и вот им уже разрешают превратить лекционный зал в кафе, не спать по ночам и не завтракать. А начинается все с кофе.

Дом требует трепетного отношения. Тайны. Почтения и благоговения. Он принимает или не принимает, одаряет или грабит, подсовывает сказку или кошмар, убивает, старит, дает крылья… это могущественное и капризное божество, и если оно чего-то не любит, так это когда его пытаются упростить словами. За это приходится платить. Теперь, когда я вас предупредил, можем продолжить разговор.

В роднике твоих глаз
и виселица, и висельник, и веревка.
Пауль Целан. Хвала твоим далям

— Понимаешь, — говорит он, — жизнь не течет по прямой. Она — как расходящиеся по воде круги. На каждом круге повторяются старые истории, чуть изменившись, но никто этого не замечает. Никто не узнает их. Принято думать, что время, в котором ты, — новенькое, с иголочки, только что вытканное. А в природе всегда повторяется один и тот же узор. Их на самом деле совсем не много, этих узоров.
— Но при чем здесь это старье?
Он обиженно вздыхает.
— При том, что море, например, всегда выбрасывает на берег одно и то же, и всегда разное. Если при тебе приплыл сучок, это еще не значит, что в прошлый раз не было ракушки. Поэтому умный соберет все в кучку, добавит в нее то, что собрано другими, а потом рассказы о том, что приплывало в старые времена. И будет знать, что приносит море.

Все ведут себя одинаково. Мечутся, стараясь спрятать все свое поглубже в себя, прячутся сами и прячут своих птиц, пятятся, пятятся и пахнут страхом; стараясь при этом улыбаться, острить, ссориться, кормиться и размножаться, а Горбач не умеет как все, его хватает только на первую, откровенную часть действий, и это делает его еще более несчастным.

Отстранившись от его слов, тона и карканья Нанетты, не угадывая их действия по произведенному шуму, Слепой вызывает в памяти плеск плавников большой рыбы, плавающей в тазу, и весь погружается в этот звук. Когда-то давно кто-то сделал это. Пустил рыбу в таз с водой и поставил его на пол в комнате, где он жил. Слепой просидел рядом с тем тазом столько часов, что теперь может вызвать эти звуки даже в самом шумном месте, вызвать и убаюкать себя ими. Он приносит свою большую рыбу, поселяет в ветках дуба, как чешуйчатую птицу, и оставляет плескаться и плавать среди листьев. Чем дольше она делает это, тем ему спокойнее. Он гасит все звуки, кроме тихого плеска, и держит мир под водой. Когда после он дотрагивается до ветки, возле которой сидит, кора не теплее его пальцев, ведь он смыл с дуба все следы прошлого, и какое-то время дерево будет стоять нетронутым, как первобытный дуб в первобытном лесу.

— Я иногда бываю оборотнем, — говорит он. — А это почти собака. Так что, извини, я знаю, за кем увязался бы, если бы был щенком. В этом вся разница между мной и тобой: в том, что во мне чуть больше собаки.
— В тебе до хрена чуть больше всего, — бормочет Горбач. — И чуть меньше человека, который уже не умещается там, где столько всего понапихано.
— Но ты же любишь собак.
— Они лучше людей.
— Значит, и я лучше.
— Тебя я не люблю.
— Потому что я не ем у тебя с рук и не виляю хвостом.

Небо — пронзительно голубое, и до самых спасительных ночей я нервничаю в его присутствии. Иногда мне кажется, что с такого неба должны сыпаться дохлые птицы. Переломанные и потерявшие цвет. Иногда мне даже мерещится их запах, и кажется, если как следует поискать, где-нибудь всплывет протухший воробей.

Человек не может все время со всем вокруг прощаться. Просыпаясь, и засыпая, и даже во сне. С каждым лицом, предметом и запахом. Это невозможно. В один прекрасный день от этого так устаешь, что перестаешь вообще что-либо чувствовать. И вдруг впридачу остаешься без протезов. Торжественно прощаешься с ними и понимаешь, что с тебя хватит. Что пора уже начать хоть с чем-то здороваться. А поскольку ничего не можешь делать сам, здороваешься с собой — давним и беспомощным. С тем, которому все помогали и кого никто не смел обидеть. Чем плохо?

Надо или хотеть, или не хотеть. Сначала выбери направление, потом беги.


И - да, пока я читала, меня просто до дрожи пронимало то, что вот она создала (ой ли) таких персонажей, и после этого может спокойно жить, спать, писать что-то еще наверно.. Меня это теребило, пока я не дочитала до самого конца, и вот тогда я поняла..

@темы: цитаты

---

Je ressens
De violentes pulsions
J’ai l’impression
De glisser vers le fond
Si j’ignore
D’où vient ce fléau
J’adore
L’avoir dans la peau
Envoûté par des idées folles

(с)

@темы: цитаты, потустороннее

---

Под утро город причудлив, как сон Дали. Дома плывут, как темные корабли, фонари мерцают из-под земли, вырастают в ряд, поднимаются выше крыш и горят, горят. Мы идем сквозь лучи цветные, внутри изогнутого стекла. Ты забираешь то, что я тебе отдала, такие у нас дела, а по сути, нас соединяет с изнанки бессонный час. И так прошивает накрепко – весенним воздухом, в ровный шов ложится все, и нам становится хорошо, и город нам подошел, и сплелись пути. Ты знаешь каждую улочку – так веди. А я буду тебя держаться и говорить. О том, как теперь уже не порвется нить, о том, как внутри звенит, если так смотреть, о том, как ты побеждаешь любую смерть. У нас не было рек иных, кроме времени и вина, мы погружались в них и всегда достигали дна, они были желанны так, как желанна жизнь.

Мы идем. Нам светят звезды и этажи.

(c) Кот Басё

@темы: мы как вода

---

I make art, sometimes I make true art, and sometimes it fills the empty places in my life. Some of them. Not all. (c) Neil Gaiman

а я так и начала читать Океан, на английском

@темы: цитаты

---

не один мой Никис такой!
Что касается Тамкина, то Ван Хорн клятвенно заверил их, что под его пушистой шкуркой скрывается дух одного нью-йоркского адвоката восемнадцатого века, растратившего имущество своей фирмы из-за пагубного пристрастия к опиуму (он к нему пристрастился во время приступов ужасных зубных болей и нарывов, которые нередко случались во все века) и, чтобы спасти себя от тюрьмы, а семью от позора, заключившего сделку с темными силами – после его смерти они забрали душу бедняги. Маленький кот может по собственному желанию принимать облик пантеры, хорька или крылатого коня.(с)

@темы: цитаты

---

Фидель принял ее куртку, мужскую ветровку на молнии. Александра все больше находила, что мужская одежда удобнее; сначала она стала покупать обувь и перчатки, потом вельветовые и хлопчатобумажные штаны, не такие тесные в талии, как женские, и, наконец, красивые, свободные, эффектные мужские куртки, охотничьи и повседневные. Почему им должно быть удобно, в то время как мы мучаем себя «шпильками» и всеми остальными садистскими ухищрениями рабской моды?
(c) Апдайк

@темы: цитаты

---

но я проснусь и вызову ураган (с)

@темы: мы как вода, больше безумия и электричества, потустороннее

---

Мы должны стать легче, чтобы выжить. Не стоит ни за что цепляться. (с) Апдайк

@темы: цитаты, каждый день - свежемолотый

---

Он был как дом, в котором слишком много комнат, а в комнатах слишком много дверей. (с) Апдайк

@темы: цитаты, мы как вода

---

и мы чуем друг друга шейными позвонками,
каждой мышцей, прошитой спазмом.

(с) Сиддхёт

@темы: мы как вода, потустороннее